Alexander Esenin-Volpin
Alexander Esenin-Volpin Sergeyevich, nacido el 12 de mayo 1924 es un destacado poeta y matemático ruso-estadounidense. Un notable disidente, preso político y líder del movimiento derechos humanos de la Unión Soviética, pasó un total de catorce años encarcelado y represaliado por las autoridades soviéticas en prisiones y exilio.
Volpin Alexander nació el 12 de mayo de 1924 en la Unión Soviética. Su madre, Nadezhda Volpin, fue una poeta y traductora del francés y el Inglés. Su padre era Sergei Esenin, un célebre poeta ruso, que nunca conoció a su hijo. Alejandro y su madre se trasladaron desde Leningrado a Moscú en 1933.
Esenin-Volpin estaba libre de servicio militar obligatorio por motivos "psiquiátricos". Sus encarcelamientos psiquiátricos tuvieron lugar en 1949 por "poesía antisoviética", en 1959 por publicar en el extranjero, incluyendo su Свободный философский трактат (Tratado filosófico Libre) y de nuevo en 1968.
Esenin-Volpin se graduó en la Universidad Estatal de Moscú en la primavera de 1949. Después de la graduación, Volpin fue enviado a la ciudad ucraniana de Chernovtsy a enseñar matemáticas en la universidad estatal local.
Menos de un mes después de su llegada a Chernovtsy fue detenido por la KGB, enviado en un avión de regreso a Moscú y encarcelado en la prisión de Lubyanka. Fue acusado de "llevar a cabo de forma sistemática agitación antisoviética, escribiendo poemas anti-soviéticos.
Preocupado por las perspectivas de prisión o campo de trabajo, Volpin fingió un intento de suicidio con el fin de provocar una evaluación psiquiátrica. Los psiquiatras de Moscú del Instituto Serbsky declararon a Volpin mentalmente incompetente, y en octubre de 1949 fue trasladado a la prisión del Leningrado Hospital Psiquiátrico para una estancia indefinida.
Un año más tarde fue liberado abruptamente desde el hospital de la prisión, y sentenciado a cinco años de exilio en la ciudad kazaja de Karaganda por ser un "elemento peligroso para la sociedad."
En Karagada, encontró empleo como profesor de cursos nocturnos y por correspondencia de matemáticas. Después de la muerte de Joseph Stalin, Volpin fue puesto en libertad debido a la amnistía general de marzo de 1953. Pronto se convirtió en un conocido matemático especializado en los campos de la ultrafinitismo y intuicionismo.
En 1968, Esenin-Volpin fue de nuevo hospitalizado. Después de su confinamiento psiquiátrico, 99 matemáticos soviéticos enviaron una carta a las autoridades soviéticas para pedir su liberación. Este hecho se hizo público y la Voz de las Américas llevó a cabo una emisión sobre el tema; Esenin-Volpin fue liberado casi inmediatamente después. Vladimir Bukovsky dijo que el diagnóstico de Volpin era "la honestidad patológica".
Esenin-Volpin fue el primer disidente en la historia de la Unión Soviética que se enfrentó a una estrategia de "legalista" de la disidencia, proclamando que es posible y necesario para defender los derechos humanos por parte de la estricta observancia de la ley.
El 5 de diciembre de 1965, el Día de la Constitución Soviética, organizó una legendaria "митинг гласности" (Glasnost Reunión), una manifestación en la plaza Pushkin, en el centro de Moscú.
Se invita a los periodistas occidentales para proporcionar cobertura de prensa. Los folletos escritos por Volpin y distribuidos por el método de samizdat, afirmaron que la reciente detención de los escritores Andrei Sinyavsky y Yuli Daniel violó el artículo 3 de la constitución soviética y el artículo 18 del Código Penal de la RSFSR.
A la reunión asistieron alrededor de 200 personas, muchas de las cuales resultaron ser operarios de la KGB.
Los manifestantes fueron detenidos rápidamente.
En 1968 Esenin-Volpin distribuyó su famoso "Памятка для тех, кому предстоят допросы" (Folleto para aquellos que esperan ser interrogados), ampliamente utilizado por otros disidentes.
En 1970, Volpin se unió al Comité de Derechos Humanos de la Unión Soviética y trabajó con Yuri Orlov, Andrei Sajarov, y otros activistas.
En mayo de 1972, emigró a los Estados Unidos, pero su ciudadanía soviética no fue revocada como era costumbre en la época. Trabajó en la Universidad de Boston. En 1973 fue uno de los firmantes del Manifiesto Humanista.
En 2005, Esenin-Volpin participó en "They Chose Freedom - Han elegido la Libertad", un documental de televisión de cuatro partes sobre la historia del movimiento disidente soviético.
LA MUERTE
Mi alma tan pura
no cayó del cuerpo al vacío.
Brillando en el vuelo,
entró en vos como una golondrina.
¡Somos dos, y somos uno!
Y mamá estalla, mamá gime...
Pero nosotros estamos tranquilos.
Nos parece maravilloso
ver cómo entierran al niño.
1944
Traducido por Natalia Litvinova
В ЗООПАРКЕ
В зоопарке, прославленном грозными львами,
Плакал в низенькой клетке живой крокодил.
Надоело ему в его маленькой яме
Вспоминать пирамиды, Египет и Нил.
И увидев меня, пригвожденного к раме,
Он ко мне захотел и дополз до стекла, —
Но сорвался и долго ушибся глазами
О неровные, скользкие стены угла.
...Испугался, беспомощно дрогнул щеками,
Задрожал, заскулил и исчез под водой...
Я ж слегка побледнел и закрылся руками
И, не помня дороги, вернулся домой.
...Солнце радужно пело, играя лучами,
И меня увлекало игрою своей.
И решил я заделать окно кирпичами,
Но распался кирпич от оживших лучей,
И, как прежде с Землей, я порвал с Небесами,
Но решил уж не мстить, а спокойно заснул.
И увидел: разбитый, с больными глазами,
Задрожал, заскулил и в воде утонул...
...Над домами взыграло вечернее пламя,
А когда, наконец, поглотила их мгла,
Я проснулся и долго стучался глазами
О холодные, жесткие стены угла...
НИКОГДА Я НЕ БРАЛ СОХИ
Никогда я не брал сохи,
Не касался труда ручного,
Я читаю одни стихи,
Только их — ничего другого...
Но поскольку вожди хотят,
Чтоб слова их всегда звучали,
Каждый слесарь, каждый солдат
Обучает меня морали:
«В нашем обществе все равны
И свободны — так учит Сталин.
В нашем обществе все верны
Коммунизму — так учит Сталин».
...И когда «мечту всех времен»,
Не нуждающуюся в защите,
Мне суют как святой закон
Да еще говорят: любите, —
То, хотя для меня тюрьма —
Это гибель, не просто кара,
Я кричу: «Не хочу дерьма!»
...Словно я не боюсь удара,
Словно право дразнить людей
Для меня как искусство свято,
Словно ругань моя умней
Простоватых речей солдата...
...Что ж поделаешь, раз весна —
Неизбежное время года,
И одна только цель ясна,
Неразумная цель — свобода!
31 августа 1946
НЕ ИГРАЛ Я РЕБЕНКОМ С ДЕТЬМИ
Не играл я ребенком с детьми,
Детство длилось, как после — тюрьма...
Но я знал, что игра — чепуха,
Надо возраста ждать и ума!
...Подрастая, я был убежден,
Что вся правда откроется мне —
Я прославлюсь годам к тридцати
И, наверно, умру на Луне!
— Как я многого ждал! А теперь
Я не знаю, зачем я живу,
И чего я хочу от зверей,
Населяющих злую Москву!
...Женщин быстро коверкает жизнь.
В тридцать лет уже нет красоты...
А мужья их терзают и бьют
И, напившись, орут, как коты.
А еще — они верят в прогресс,
В справедливый общественный строй;
Несогласных сажают в тюрьму,
Да и сами кончают тюрьмой.
...Очень жаль, но не дело мое
Истреблять этих мелких людей.
Лучше я совращу на их казнь
Их же собственных глупых детей!
Эти мальчики могут понять,
Что любить или верить — смешно,
Что тираны — отец их и мать,
И убить их пора бы давно!
Эти мальчики кончат петлей,
А меня не осудит никто, —
И стихи эти будут читать
Сумасшедшие лет через сто!
Караганда — Москва
Апрель 1952 — 25.12.1953
О СОГРАЖДАНЕ, КОРОВЫ И БЫКИ!
О сограждане, коровы и быки!
До чего вас довели большевики...
...Но еще начнется страшная война,
И другие постучатся времена...
...Если вынесу войну и голодок,
Может быть, я подожду еще годок,
Посмотрю на те невзрачные места,
Где я рос и где боялся так хлыста,
Побеседую с останками друзей
Из ухтинских и устьвымских лагерей, -
А когда пойдут свободно поезда,
Я уеду из России навсегда!
Я приеду в Византию и в Алжир,
Хоть без денег, но заеду я в Каир,
И увижу я над морем белый пар,
За скалою, над которой Гибралтар!
...И настолько ведь останусь я дитя,
Чтобы в Лувре восторгаться не грустя!
И настолько ведь останусь я аскет,
Чтоб надеяться на что-то в сорок лет,
И настолько ведь останусь я собой,
Чтобы вызвать всех католиков на бой!
...Но окажется, что Запад стар и груб,
А противящийся вере — просто глуп,
И окажется, что долгая зима
Выжгла ярость безнадежного ума,
И окажется вдали от русских мест
Беспредметен и бездушен мой протест!..
...Что ж я сделаю? Конечно, не вернусь!
Но отчаянно напьюсь и застрелюсь,
Чтоб не видеть беспощадной простоты
Повсеместной безотрадной суеты,
Чтоб озлобленностью мрачной и святой
Не испортить чьей-то жизни молодой,
И вдобавок, чтоб от праха моего
Хоть России не досталось ничего!
Караганда — Москва
Апрель 1952 — октябрь 1953
No hay comentarios:
Publicar un comentario